Михаил Емельянов: «Ростовская область снова открыта для инвестиций»

Михаил Емельянов, депутат Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации, член фракции «Справедливая Россия» и Комитета по конституционному законодательству и государственному строительству, успевает работать и в Москве и в Ростове. Практически 24-часовой рабочий график не помешал политику найти время для корреспондента Бизнес-портала «ДелоРу» и рассказать, почему в России невыгодно заниматься производством, какие законы мешают развиваться малому бизнесу, чего можно ожидать от нового губернатора Ростовской области и почему «Южный хаб» может постигнуть участь игорной зоны.

— Каковы основные особенности малого бизнеса в России?

— Несмотря на то, что последние 20 лет тема малого бизнеса является приоритетной — об этом много говорится, — реальной помощи государства практически нет. На мой взгляд, сама структура малого бизнеса в России ущербна, потому что только 6% предпринимателей занимаются производством, а остальное — это услуги, среди которых много примитивно-посреднических. Политика государства такова, что бизнесу выгодно импортировать, но производством заниматься не выгодно. Если посмотреть на нашу экономику, то это огромная труба, которая идет на Запад. Оттуда завозится сырье, импортный ширпотреб, и все заняты тем, что его распределяют.
Почему не выгодно производить? Это, прежде всего — политика курса рубля. Непонятно зачем мы его укрепляем. Весь мир бежит от спекулятивного капитала, а мы его привлекаем, чем ставим в невыгодные условия производство в России: дорогой рубль — дорогое производство. Второй момент — цены на энергоносители и тарифы естественных монополий. Третье — очень странная экспортно-импортная политика. Национальная политика должна быть таковой, чтобы облагать как можно большей ввозной пошлиной готовые изделия, и снижать — на сырье, на технологии и т. д. У нас все наоборот. Последняя составляющая — это налоги. Опять же не стимулируются налоги на развитие производящего сектора — начиная с НДС, кончая пресловутым ЕСН. Совокупность этих факторов делает производство в России малорентабельным и неинтересным.

— Ну, и прямо скажем, то, что производится не всегда хорошего качества…

— Малый бизнес с одной стороны очень маневренный, с другой — наименее обеспеченный ресурсами и очень зависимый от экономической конъюнктуры. Действительно, когда я смотрю на наши бытовые изделия и вижу эти мочалки, ножницы, болты… Я не понимаю, мы что, не может произвести расчёску? Почему все из Китая везут? Потому что это выгодно — сделать там и привезти сюда, нежели сделать у нас. Это совершенно извращенная экономика. Еще один момент, из-за которого страдает весь наш бизнес, и малый, прежде всего, — недоступность кредитов. Они очень дорогие.

— На Юге достаточно много производственных предприятий: «Юг Руси», «Евродон», «Ростсельмаш», «Тавр»…

— Это не слишком крупные предприятия в масштабах страны. Ну, посмотрите, кто из них входит в топ крупных российских компаний? Я знаю, что «Юг Руси» там какое-то трехсотое место занимает и «Евродон» где-то там же. Но они же не сравнятся с «Норильским никелем». У нас, если говорить о крупных компаниях — это те, где участвует госкапитал — атомщики, контора Кириенко, и железнодорожники, но они тоже в политику не играют. У них вся политика здесь, в Москве, им как скажут, так и будет. А действительно крупных частных компаний у нас пока нет. Возможно потому, что у нас нет полезных ископаемых.

— Зато у нас есть сельское хозяйство!

— Ну, там тоже нет крупных федеральных игроков. И потом у нас в сельском хозяйстве очень сильно воздействие иностранцев и оно усиливается. Происходит монополизация. А иностранцы не играют в политику.

— А какова ситуация с малым бизнесом в целом по области?

— У нас доля малого бизнеса, в целом, несколько больше, чем в соседних субъектах. К примеру, в Волгограде или Краснодаре. Прежнее руководство области стремилось развивать бизнес — были специальные программы, соответствующая политика. Ростов традиционно торговый город. Ростовчане более мобильны, более склонны к бизнесу. Когда я сегодня слышу от некоторых руководителей области, что долю малого бизнеса нужно довести до 60%, у меня возникает вопрос, а мы что — живем в Гондурасе?
Нужно понимать не только значение малого бизнеса, но и специфику. Все-таки в развитой экономике должны доминировать крупные компании, вокруг которых работают мелкие. А куда мы денем «Ростсельмаш» и «Красный котельщик»? Для того, чтобы доля малого бизнеса была 60%, эти крупные предприятия должны загнуться! Малый бизнес хорош для инновационных прорывов, для создания новых рабочих мест, он гибко реагирует на рынок потребительских товаров и услуг, но экономику региона тянуть он не может.

— Где проще заниматься бизнесом: на Юге или в столице?

— Проще быть в знакомой среде. В Ростове до недавнего времени была очень понятная ситуация для малого бизнеса. Был один центр власти, от которого шли все лучи и были предсказуемые определенные решения, в Москве таких центров власти много, а сейчас, после ухода Лужкова, стало еще больше.

— Что ожидает ростовских бизнесменов теперь, после прихода нового губернатора? Уже можно делать прогнозы?

— Вновь пришедшему губернатору пока сложно сконцентрировать власть в своих руках. Истинная власть сегодня перешла мэрам, силовикам в области и т. д. Но это временно. Ведь элита Голубеву досталась послушная. Все-таки Чуб всех активных, способных к поступку, вычистил давно. Новый губернатор уже начал показывать свою власть: убрали глав двух районов. Я думаю, это не последние изменения, и через некоторое время он все-таки сконцентрирует в своих руках все рычаги управления.
Положительный момент: Голубев начал выстраивать некий диалог с гражданским обществом: справедливо решил, что должна быть общественная палата. Он сделал приемные губернатора на местах, независимые от глав, то есть теперь он будет получать информацию напрямую. По просьбам, в том числе и нашим, устроил проверки в тех субъектах области, где было не все благополучно, и где нужно было вымести пыль из углов. Появились независимые СМИ, наконец. Вот, портал «ДелоРу», например! Я думаю, оттепель определенная все же будет.

— Новое руководство заявило о том, что область открыта для инвестиций…

— По крайней мере, Голубев объявил об этом. Это, кстати, его большой плюс. Вот, Чуб к нам сильные финансовые группы не пускал. На этом и зиждилась стабильность прежней власти. У нас были две группы бизнеса — либо иностранцы, которые в политику не играют, либо приближенные к губернатору люди — это человек десять, которые тоже в политику не играли. Это вызов для нынешней власти — можно не пускать ФПГ и обеспечить себе более или менее спокойную жизнь, но тогда мы будем сильно проигрывать в инвестициях. Насколько я помню, в прошлом году в инвестициях Краснодарскому мы проиграли в три раза. Понятно, что там Сочи, но все-таки…

— Что же в итоге делать нашим бизнесменам, как оставаться на плаву в напряженных экономических условиях?

— Бизнесмены пусть своими делами занимаются. Другой вопрос — что делать политикам, чтобы бизнесу было легче. Я считаю грубейшей ошибкой принятие решения об увеличении взносов ЕСН. Вот та пенсионная система, которая у нас сейчас есть, может успешно функционировать только тогда, когда есть высокодоходные рабочие места, которые могли давать большие отчисления в бюджет. С новым законом мы увеличиваем, по сути, нагрузку на персонал. Выход — не показывать эти высокодоходные места, и платежи уходят в тень. То есть, сам этот закон тормозит создание таких рабочих мест. Надо привести в порядок пенсионную систему, налоговую систему, чтобы создать комфорт малому бизнесу, необходимо контролировать тарифы естественных монополий, цены на бензин…
Больше всего ведь уязвим малый бизнес. Крупное предприятие может сманеврировать, а мелкое — куда ему… Конечно, необходимо ограничение произвола в отношении малого бизнеса. Кто у нас главный объект вымогательств? Крупное предприятие попробуй подои — у них есть юристы грамотные, связи в судах, они сами кого хочешь «сделают», а мелкие… Да для них каждый проверяющий инспектор — это государство, он перед ним падает на колени и отдает все, что тот попросит.

— Возможно, что-то изменится после вступления в ВТО.

— Скептически смотрю на вступление в ВТО. Это не благо. Это чисто идеологическая вещь, ее продвигают люди, которые ментально — западники, и им очень хочется любым способом быть там — вот, мы вступим в ВТО и станем такими же цивилизованными. Плата за это будет колоссальной: целые отрасли попадают под нож.
У нас не сырьевой экспорт — мизерный, а для экспорта нефти и газа никакого ВТО не надо. А сельское хозяйство! Мы только-только начали экспортировать курятину, «Евродон» — индейку, скоро будем свинину экспортировать, а тут ВТО — конец всему. Никакой пользы экономике не будет. ВТО — это страшная химера. Остается надеяться на смекалку нашего бизнеса. Если он может обхитрить свое государство, то уж этих наивных европейцев как-нибудь мы «сделаем».

— В преддверии олимпиады в Сочи и чемпионата мира по футболу в нашем регионе появляется множество новых глобальных проектов. К примеру, «Южный хаб»…

— Я беспокоюсь, чтобы «Южный хаб» не постигла судьба игорной зоны. К этому есть определенные посылки. По идее, это должен быть такой узел, откуда летят самолеты во все точки мира — огромный пассажиропоток. Вся проблема в том, что это понимаем не только мы, но и Ткачев, губернатор Краснодарского края, который очень хороший лоббист и хозяйственник, и который буквально в три хода обыграл нас на игорной зоне, и также пытается сделать сейчас. Говорят, в Ростове что-то даже строить начали. Но в игорную зону было вложено миллиард инвестиций и что-то тоже построили… И никто деньги возвращать не собирается. А Ткачев, между тем, делает вполне осознанные шаги — создается региональная авиакомпания, наличие которой — это практически гарантия загруженности «хаба», и меня беспокоит, что мы в этом направлении ничего не делаем. И, конечно, нам нужен очень серьезный инвестор-лоббист, который выступал бы ходатаем региона только по этому проекту.

— А это реально — быть услышанным на предмет региональных проектов на федеральном уровне?

— В этом созыве сложно. Можно громко кричать, мы пытаемся, но руководство страны не очень готово слышать. Утрачивается обратная связь, возникает риск серьезных системных ошибок. В Египте было также.

— Есть ли какие-либо проекты, связанные с малым бизнесом на Юге России, у «Справедливой России»?

— Мы хотим провести семинар по развитию малого бизнеса совместно с «Опорой России». Понимаете, малый бизнес сложен тем, что они варятся в собственном соку, их почти не слышно, их надо собирать на какие-то тусовки, чтобы услышать. С ними надо работать постоянно. Вот, соберем, послушаем.

— Михаил Васильевич, где вы все-таки живете — в Москве или Ростове?

— В Москве провожу времени больше, но чувствую себя ростовчанином. Я там часто бываю, там мои избиратели, там региональная организация нашей фракции. Да и семья моя живет в Ростове. Мне интересно в Ростове. Я люблю Ростов.