Михаил Хазин: «После кризиса из пяти богачей останется один»

Официальные власти любят упрекать этого экономиста в излишнем нагнетании страстей и любви к мрачным прогнозам. Но при этом не любят упоминаний о том, что все неприятности 2008–2009 годов он предсказал России заранее и практически без ошибок. Сам себя он сравнивает с… мамой-зайчихой. «Вы можете себе представить, чтобы добрая зайчиха собрала вокруг себя своих зайчат и сказала им: „Ребята! В лесу все прекрасно, волки — это ваши самые лучшие друзья, ничего не бойтесь!“, — смеется Михаил Хазин,   который прибыл в Ростов для участия в работе Международной биржи контактов и инвестиций "МБК Дон 2011". — Если вы считаете, что зайчиха излишне драматизирует ситуацию — это ваше право».  

— Михаил Леонидович, октябрьская лихорадка на биржах — это начало нового кризиса?
  — Это все следствие развития кризиса. Он начался осенью 2007 года, явно стал виден осенью 2008-го и продолжает развиваться. С т.з. основного анизма кризиса — падения спроса — он как был, так и продолжается.  
— И ничего нового?
— Из-за того что США печатали деньги и выросли цены на нефть, у нас создалась иллюзия, что мы вышли из кризиса. Но это не есть выход из кризиса, потому что, как только произойдет одно из двух событий — либо цены на нефть упадут мировые (а они уже не растут), либо цены на тот импорт, который для нас критический, начнут расти быстрее, чем цены на нефть, — мы окажемся в критическом положении снова.  
— А Вы к какому варианту развития склоняетесь?
— Я думаю, что США запустят печатный станок. Они пока тянут, им нужно, чтобы этот позитивный эффект краткосрочный подействовал на избирателей. Почему краткосрочный? Потому что, в отличие от ситуации 2008–2009 годов, в этот раз печатание денег неминуемо вызовет (с лагом 3–5 мес.) инфляционную волну. Это объективно. Эта волна и нас зальет. Мы получим картину такую: как только США начнут печатать деньги — самое позднее это начало лета 2012 года — вырастут цены на нефть на несколько месяцев, а потом у нас начнется катастрофа. Начнут расти цены на импортные товары, а мы зависим от импорта — импорта еды например. Я разговаривал с разными руководителями — районными и муниципальными, которые говорят: невозможно торговать и производить сельхозпродукцию не на экспорт, потому что посредники забивают все, не дают работать. Выгоднее закупать в большом объеме иностранную продукцию. Это катастрофа.  
 — А что, кризис 2008–2010 годов ничему нас не научил, получается?
   — Люди, которые сидят в правительстве, — это те же самые, что сидели там три года назад, и восемь, и пятнадцать. У них нет никаких сдвигов, они четко уверены, что лучше других знают, как устроена экономика. И те самые рецепты, которые предлагал Гайдар и которые привели к катастрофе, они продолжают двигать и сейчас.  
 — Но в 2009 году у страны была пресловутая «подушка безопасности» — стабфонд. А сейчас?
— Она есть, но небольшая, кажется, порядка 100 млрд долларов. Ее хватит ненадолго. Если будет бешеный рост цен — это не поможет.
 — К чему приведет новый кризис?
 — Современный экономический кризис приведет к ряду последствий, главным из которых станет разрушение среднего класса. Средний класс создавался на протяжении 50, 30, кое-где 20 лет, но одни механизмом — механизмом кредитования. Люди становились средним классом, потому что брали кредиты и покупали те вещи, которые им позволяли по уровню потребления стать средним классом. Это люди с типовым потребительским поведением. Они покупали политиков, политические партии, различные ценности. Сейчас выясняется, что эта система перестает работать. Кредитов больше не дают, а доходы не позволяют поддерживать привычный уровень жизни. В результате разрушается механизм контроля над общественным поведением. С т. з. государства — это очень опасная вещь. Думаю, это приведет к резкому усилению тоталитаризма.  
 — Но многие утверждают, что средний класс в России так и не смог сформироваться, может быть, у нас все будет развиваться по-другому?
 — В России средний класс есть, по происхождению он еще советский. Эти люди боятся, что будет еще хуже. И голосуют за существующую власть в надежде, что она это остановит. Не понимая, что она же это все и двигает! Почему власть это двигает — отдельный вопрос. Частично — по дурости, частично — по злому умыслу, частично — из-за недостаточной квалификации. Но в целом, сегодня мы стоим перед ситуацией распада современного общества, построенного на среднем классе.
 — К чему это приведет?
   — В результате в Европе, скорее всего, установится стандартная европейская ценность 20 века — фашизм. Потому что элиты, понимая, что управлять через средний класс уже не получается, будут пытаться найти способ держать массы в узде. Наиболее простой способ — это поиск внешнего врага и справедливости. А справедливость у нас бывает сегодня трех видов: религиозная (христианская или исламская), социалистическая и националистическая. Социалистическую истребляли очень долго, она возродится, но пока она категорически не устраивает правящие элиты. По этой же причине их не устраивает религиозная справедливость — другие будут руководить. И поэтому я склонен считать, что в ближайшее время нас ожидает череда фашистских переворотов в европейских странах. В России, скорее всего, будет религиозно-социалистический переход.
— А как не допустить такого развития ситуации?
 — Что значит «не допустить»? Существует проблема, и с ней надо что-то делать. Десятки миллионов человек приучены, что если они ведут себя правильно, то им обеспечивается некоторый уровень жизни и что эти стандарты только растут. И вдруг они обнаруживают, что они не получат ничего вообще. Что нищие они, их дети и никакие обязательства не выполняются. В этой ситуации они будут очень недовольны и могут перейти к крайне деструктивным методам выражения своего недовольства.
 — Т. е. Париж и Лондон — это были лишь цветочки?
   — По поводу Лондона — я не знаю, насколько та картинка, что показывало наше ТВ, соответствует тем процессам, которые там реально происходили. Не знаю, насколько те жесткие меры, что принимаются сейчас, соответствуют реалиям. Я не исключаю, что под предлогом выдворения причастных к беспорядкам власти страны вышвыривают из страны тех, кого считают «лишними людьми». Но вот то, что истории, которые были несколько лет назад на окраинах Парижа, будут повторяться, — это да.  
 — И в России даже?
 — Российские граждане очень не склонны заниматься публичной демонстрацией своего недовольства.
 — Это хорошо или плохо?
 — Это — факт. Но зато они умеют хорошо держать фигу в кармане. Могут, например, перестать платить налоги.
— Но ведь в новейшей истории страны были шахтеры, стучащие касками у стен Кремля.
   — Это были проекты, за которыми стояли те, кто за это платил. Я не исключаю, что такое будет и в этот раз, потому что еще одно следствие нынешнего кризиса, кроме фактического исчезновения среднего класса, — это еще и резкое сокращение богатых людей. В мире. Из пяти богатых в мире в среднем останется один. На протяжении нескольких лет число богатых у нас росло быстрее темпов роста экономики. Потому что деньги печатались ускоренно, они как-то перераспределялись среди людей, и возникало много богатых.
 — Начнется обратный процесс?
 — Да, они будут исчезать. Сначала у них начнут исчезать доходы и их активы. В тот момент, когда у них исчезнут доходы, они поймут, что у них еще что-то осталось, но это что-то тоже скоро исчезнет. В этот момент люди активные, у которых есть еще ресурсы, но они уже ощущают полную безнадежность, могут выступить совершенно неожиданно. В нашей стране — тоже. Я склонен считать, что возвращение Путина на президентский срок — это следствие того, что будут необходимы очень серьезные изменения в персональном составе российской элиты. Контролировать такие изменения можно только находясь на верхнем посту. Контролировать их сбоку нельзя.
 — Т. е. Вы хотите сказать, что Путин знает о приближении новой волны кризиса и поэтому идет во власть, чтобы рулить всем в «ручном режиме»?
 — Как и что он знает — вопрос сложный. Но то, что он понимает, что нужно будет рулить в ручном режиме, я думаю, да. Условно говоря: у вас есть четыре банка — должен остаться один. С т. з. экономики и элит — все равно который из них останется. В результате — решение принимается наверху. Соответственно, все эти конструкции, которые возникают сегодня с изменением структур управления и всего остального, связаны с тем, что надо пытаться эту ситуацию держать под контролем. Очень много лет в России выстраивалась феодальная система управления — «вассал моего вассала — мой вассал». Установление вертикали власти. А сегодня это становится критическим. Станица Кущевская — тому пример. Сейчас становится понятно, что это угроза страшная. Представьте, что у вас, главы страны, есть некий заместитель, который контролирует несколько губернаторов. В рамках политических кланов так и решаются вопросы. Этому заместителю говорят — надо сделать так-то и так-то; дальше он должен дать команду своим губернаторам, которые кроме него больше никого не знают — они его вассалы. Когда вдруг в результате «чистки» такой человек выпадает, его вассалы на своих территориях начинают вести себя как царьки. Ему звонит министр какой-то и говорит: «Надо сделать то-то и то-то», а губернатор ему в ответ: «А ты кто такой? Я уже семь лет губернатор, за это время на твоем посту столько министров сменилось». Если бы у нас была другая система управления, такой ситуации бы не сложилось просто. А в нынешних условиях решать подобные конфликты можно будет только в том самом «ручном режиме», возможно, используя не вполне легальную систему расправ над взбунтовавшимися региональным лидерами. Именно так брали под контроль царьков коммунистических в 30-е годы. Существует мнение, что подобную операцию провел Андропов в отношении Рашидова. Это не шутка. Я не думаю, что это будет, но такого рода вещи надо держать в уме.

Редакция ДелоРу благодарит Ассоциацию Выпускников Президентской Программы за организацию интервью