Макроэкономический адекват

Юбилейный экономический форум ознаменовался еще одним событием, Ростов посетил один из самых интересных сегодня экономических консультантов — Михаил Хазин. Хазина-консультанта сделал он сам, Хазина-прогностика — он и его прогнозы, особенно те, которые не сбылись. В 96-м он был одним из тех, кто предвидел кризис 98-го, в 2001-м — предупреждал о масштабных терактах в США и впервые заговорил о мировом кризисе, в 2009-м пророчил нефть по $25 за баррель и 45 рублей за доллар. Что-то из этого подтвердилось, что-то нет. Как бы то ни было, его начинают слушать и слышать.

— Начнем с глобального. Какое из государств наиболее сильное и устойчивое сегодня, с вашей точки зрения?
— Это вопрос очень сложный. Есть старая макроэкономическая модель, в которой было несколько вариантов развития: эмиссионный — США, промышленный — Германия, промышленно-экспортный — Япония, сырьевые государства — Австралия, Россия, Эмираты, ну и, наконец, страны, которые захватывали рынки потребительских товаров, такие как, например, Китай, хотя Китай постепенно движется к индустриально-экспортному варианту. Эта модель не работает. А поскольку никто не понимает, какой будет новая, то непонятно что будет в дальнейшем. В частности, совершенно непонятно, сможет ли сохраниться Китай как единое государство, смогут ли сохраниться США. Про Евросоюз можно практически уверенно сказать, что он не сохранится.

— Кого из нынешних политиков в нашей стране вы бы назвали наиболее экономически ориентированным?
— Я не занимаюсь политикой, я не политолог…

— А из представителей правительства?
— Я не знаю там людей, которые занимаются экономикой, поэтому сказать ничего не могу.

— А в других государствах?
— Да и там я не очень хорошо знаю людей, которые бы думали об экономике, не о виртуальных представлениях о ней, а о реальных. Наверное, занимается реальной экономикой Лукашенко, видимо, делает это Назарбаев в Казахстане, скорее всего, экономикой занимаются в Иране, но я не знаю, насколько они себе представляют, как устроена мировая экономика. Может, еще в каких-то малых странах что-то предпринимают, но в крупных государствах все сидят в некоторой виртуальной реальности и перекладывают ее с места на место.

— Вы считаете себя прогностиком? Аналитиком? К кому вы себя причисляете?
— Я — консультант, руководитель консалтинговой компании, мы занимаемся разработкой антикризисных механизмов, плюс к этому, ведем научную деятельность — пытаемся понять, как будет устроен мир после кризиса и как проистекают кризисные процессы. Но мы не работаем в научном институте и не получаем гранты... Поскольку за это никто не платит, то это, если угодно, хобби. Может быть, когда-нибудь тема будет востребована на консалтинговом рынке. Сегодня людей не интересуют стратегические вопросы. Как я понимаю, это специфика всей системы образования, которая в принципе не предполагает, что люди должны хоть сколько-нибудь задумываться о будущем. Срок прогнозирования, который и раньше был не слишком большим (три года), сегодня сузился. Ни одна крупная компания дальше, чем на год, не думает. С нашей точки зрения — это принципиальная грубая ошибка, но тут уж ничего не поделаешь…

— Какие компании вам наиболее интересны, если мы говорим о бизнесе?
— Те, которые делают заказы.

— То есть не важно, чем они занимаются?
— Конечно. Среди бизнесов наших заказчиков встречаются совершенно разные и неожиданные направления. Например, этой весной я делал доклад на съезде ветеринаров. Оказалось, что этот рынок очень конкурентный и для него кризис — очень серьезно. А на монополизированном рынке, таком как, например, строительный, антикризисные консультации не нужны: у кого есть связи с чиновниками — у них и так все хорошо, а у кого нет — те умрут и без нас.
Когда приходит владелец компании, которому самому интересно, что происходит, то с ним и работать интересно. Чаще бывает так: «опишите, как будет выглядеть наш рынок через полгода», или «скажите, что делать, чтобы минимизировать потери», или «разработайте модели нашего рынка на ближайший год». Написали, разработали — и все.

— У профессионального консультанта есть свои правила игры. Какие они?
— Как и в любом обслуживающем бизнесе, главная задача — удовлетворить клиента. В нашем случае — это еще и воспитать, чтобы он понимал, о чем идет речь. О чем думает клиент? Он ищет уже наработанные стандарты. Во-первых, ему нужно сначала объяснить, что этот стандарт не нужен, во-вторых, рассказать, что ему реально нужно, а не брать за основу его представление о тех или иных процессах. Это известная штука: ты не должен отвечать на вопросы клиента, ты должен задавать вопросы сам. И спрашивать так, чтобы сразу стало понятно: ответ на вопрос и есть выход его бизнеса из кризиса. Другое дело, что в экономике может и не быть ответа, мы вместе должны искать правильные решения.

— Существуют ли какие-то универсальные антикризисные правила для бизнес-поведения?
— Универсальных правил практически не существует, но есть ряд тезисов, которые нужно понимать. Основной тезис: если вы хотите выживать в кризис, то тратьте колоссальные усилия на переобучение менеджмента. Речь идет о крупном и среднем бизнесе, потому что в малом предприниматели должны понимать и принимать решение самостоятельно. Современный менеджмент выучен в рамках старой модели, которая характеризуется тремя основными принципами: спрос все время растет, денежное предложение все время растет, стоимость кредитов все время падает. Эти три принципа — ни один из трех, не два, а все три — больше не работают. Соответственно, подавляющее большинство убытков и банкротств, которые грядут в ближайшие годы, связаны не с тем, что экономические условия меняются, а с тем, что менеджеры будут совершать грубые ошибки. И претензии к ним бессмысленны. Они откроют один учебник, второй, третий, и везде написано одно и то же. А то, что эти учебники стали неактуальны, — они об этом ничего не знают. Это главное. В дальнейшем меняются принципы, меняется система кредитования, меняются правила поведения на рынках.

— Что вы можете посоветовать игрокам региональных рынков в плане привлечения инвестиций в период кризиса?
— С точки зрения общемировых тенденций ситуация выглядит так — в мире становится значительно больше денег, экономика реально сокращается, спрос падает, на каждую единицу реального дохода инвестиций становится больше. И проблема заключается в том, что инвесторы тоже живут старыми принципами — требуют прибыли, а ее сразу быть не может. По этой причине любой регион потенциально может стать местом, где начнется инвестиционный бум. Нужно объяснять инвесторам, что они получат за свои деньги, и объяснять, что ваша деятельность адекватна текущим процессам. Если эти условия выполняются, то очень велика вероятность инвестиционного бума.

— Если бы Хазин выбрал инвестиционное направление деятельности, то какую отрасль предпочел? Во что вложил бы деньги?
— Никогда и не мечтал заниматься инвестициями, мне это не было интересно, мне нравилось учить детей.

— Кого из своих коллег вы могли бы отметить? Кто вам наиболее интересен?
— На самом деле очень много интересных людей, которые разговаривают об экономике, но большинство из них не экономисты. Сидит человек в своей узкой сфере, специалист по демографии или специалист по социологии — и он в своих исследованиях неминуемо выходит на экономический аспект. Особенно часто такое происходит у историков. Например, причины распада Западной Римской империи, или сегодняшний вариант, экономическая экспансия Турции на Балканский полуостров. Это что? Это случайность, или это восстановление геоэкономического кластера, который существовал и в персидские времена, и во времена Греции, и во времена Римской Византии, до середины 16-го века, и, соответственно, в виде Оттоманской империи еще 400 лет? И это, да, очень интересно. А специалистов, которые занимаются моей узкой деятельностью (макроэкономикой в период кризиса), очень мало. Во всей стране-то есть два-три человека, не считая тех, кто сосредоточен в нашей компании, в мире еще три-четыре, хотя я не всех знаю. И все. Остальные живут в рамках виртуальной реальности и не особенно понимают, что происходит. Сегодня я написал два текста: один посвящен высказыванию Доминика Стросс-Кана, главы МВФ, а другой — высказываниям Роберта Манделла, отца евро, Нобелевского лауреата по экономике, специалиста по валютной политике. И Стросс-Кан, и Манделл буквально за последние два-три дня сделали высказывания, которые свидетельствуют об их полной неадекватности с точки зрения понимания современных экономических процессов. Они не дураки, просто живут в некоем мире, который к реальности не имеет никакого отношения. Это люди, которые привыкли 30 лет размышлять в одном направлении. Представьте, вы сделали в квартире ремонт, 20 лет выключатель был слева от двери, и вдруг стал справа — конечно, еще очень долго рука ваша машинально тянется влево. Вот и они все живут в этом мире. Мир изменился, а они все еще руку тянут влево. А я уже 10 лет, даже больше, смотрю, что происходит справа.