Иван Саввиди: «Я не хочу себя связывать с партией, которая работает против национальных интересов России»

 
– За последние 20 лет Россия потеряла очень много во внешней политике: потеряла Украину, непонятно что происходит с Белоруссией. Как можно было потерять Грузию?! По линии веры, по ментальности у россиян нет более близкого народа... Вот недавно опять закрыли небо над Грузией. Ну сколько можно? Ну войдем мы в состояние полной холодной войны. Но грузин в России больше, чем в самой Грузии. Цель какая этого противостояния? Зачем? Я Лаврову напрямую говорил: если вы не можете договориться с Саакашвили, не Саакашвили — дурак, он в том числе дурак. Не надо говорить «Я не могу с вами договориться, потому что вы — дурак». Это потому что я, извините, соответствую вашему уровню. За последние 20–30 лет ни одного серьезного политического лидера, даже звена пророссийски настроенного не было сформировано за рубежом. Вот сейчас смотришь биографию деятелей греческих — закончил университет в Америке, проходил стажировку в Англии, учился в школе в Германии, практику проходил в Швейцарии. Человек, который через месяц станет премьер-министром Греции, — я его три месяца назад впервые привез в Москву. Это недоработка нашей внешней политики. Тот слой, который мы называем политической элитой, в Греции сформирован Америкой, он проамериканский полностью. И наша задача — активизировать свою работу там. Греки России должны быть мощной лоббистской опорой греческих интересов в России. Но односторонней медали не бывает, и, являясь лоббистским центром в России, мы одновременно являемся проводниками российских интересов в Греции. Это есть практическое воплощение того, что принято называть народной дипломатией.

–Но Вас ведь могут упрекнуть в том, что Вы — по сути — отстаиваете экономические интересы другой страны. В то время когда, скажем, Ростовская область остро нуждается в инвестициях, Вы привлекаете интересы людей к экономическим возможностям Греции...

– Не вижу ничего дурного в том, что тысяча ростовчан поедет в Грецию поправить здоровье. Инвесторы не приходят туда, где кричат «Приходите!». Инвесторы как зерно — приходят туда, где плодородная почва. Если в Ростове почва не такая — никто приходить не будет. Хоть кричи «Сто проектов», хоть «Тысяча проектов» — никто не придет. Деньги должны превращаться... Это как свиноматки: берешь свиноматку — она рожает, рожает, рожает... Деньги так же должны работать. Должны приумножаться, а не просто: я кину в пустыню — глядишь, что-то вырастет.

– Хорошо. Скажите, а в Греции есть запрос на Россию? Что мы можем ей предложить? США говорят: следуйте за нами, и у вас будет прозрачная политическая система, честные выборы, независимый суд... А мы — вертикаль власти и коррупцию?

– Запросов серьезных на Россию нет, потому что произошла деформация. 90% населения Греция — пророссийские. Но 10% — проамериканская элита. Разве вы не видите, что там происходит? Народ постоянно митингует. Разве не показательно, что 70-летний мужчина застрелился на площади на глазах у всех со словами «Я не могу прожить на такую пенсию». Разве не понятно, что люди требуют ехать к Путину на поклон. Люди — не я. Они говорят: «Мы не хотим немецких денег, мы хотим русских денег». Я руководствуюсь чем: если в семье муж и жена ментально разные люди — слишком велика вероятность того, что семейная жизнь не сложится. Если они близки — то наоборот. Моя точка зрения — нравится российская коррупция Греции или нет, греки ментально близки к России. В Америке коррупция не меньше. Мы имеем молодую демократию. Наши внуки и правнуки будут по-другому говорить. И этот утробный период развития демократии, которому присущи различные болезни, должен пройти, мы должны его пережить.

–А как в Греции относятся к Путину?

– Факт: из всех зарубежных стран, где голосовали лица, имеющие российское гражданство, на выборах президента больше всех голосов за Путина было отдано в Греции. Я лично всех призывал голосовать за Путина. Потому что я четко понимаю: любая другая политическая система в нашей стране и другой человек во главе этой системы — это минус для Греции. Может быть, какой-то другой человек был бы плюс для Израиля, для Казахстана, для Германии, но для Греции он был бы минус. Путин для нас — плюс. Для нас — я имею в виду греков по крови.

– А для россиян?

– И для России плюс. Кому-то может показаться, что это слишком длинная эпоха. Для того чтобы понять то, о чем я думаю, надо подойти к мусульманке, которая ходит в хиджабе, и спросить: «Ты себя чувствуешь счастливой?» Если она говорит «нет», тогда я не прав. Я задал такой вопрос, когда вел переговоры в Тегеране. Напротив меня сидела юрист в хиджабе. Я говорю: «Скажите мне, пожалуйста, вам комфортно? Вы светская женщина, ведете переговоры, представляете крупную компанию, здесь работают три мужика — вы здесь одна женщина». Вы уж простите, говорю, но вам — удобно? Она мне говорит: «А разве уважать традиции своего народа — это плохо?» Я говорю: «А вы счастливы от этого?» Она говорит: «Да, конечно»...

– Но как это связано с проблемой сменяемости власти?

– Россия не может каждые четыре года менять правителя! Она по природе своей имперская страна. Может быть, через сто лет мы будем делать то, что делает сегодня Америка. Но сегодня это — пагубно. Сепаратизм до такой степени дойдет, что дальше будет некуда. Ведь только за то, что Путин остановил процесс развала, его стоит уважать. Вам кажется, что ничего сверхъестественного не происходило. Татарские дети не шли служить в русскую армию!...

– Сейчас чеченские не ходят...

– Это другой вопрос — может быть, они не слишком нужны там... Чтобы исключить внутриармейские конфликты. Мы несем ответственность за народ, который попытались уничтожить. Мы все-таки сами затянули их в это ярмо, и придет время, об этом скажут. Мы — сами. Татарские налогоплательщики не платили в федеральную казну. Министра внутренних дел Татарстана назначал президент Татарстана, а не глава страны. Так у них по договору разделены полномочия. И только из-за инцидента в Казани отменили этот пункт. Потому что по-другому остановить Татарстан от сепаратистских настроений нельзя было. Сепаратизм — это инфекция, это ядовитое растение. Его куда ты ни двинь — он свою ядовитость сохраняет. У нас многонациональная страна, нет монокультуры. Какая-то попытка сформировать некую новую культуру, как американцы, была сделана в советское время, но ничего не дала. И не дает. Мы весь тот путь — правильный путь, который мы прошли в советское время, — вынуждены были перечеркнуть, вернуться на исходные позиции, дабы еще три поколения людей в нашей стране прошли его заново — путь становления многокультурной страны. В стране 170 коренных народов — кто из нас понаехал? А в Америке все понаехали, правильно говорят — плавильный котел. Все сбросились — и стали американцами. У нас никто не хочет никем становиться, у нас русские не хотят русскими быть.

– Как это?

– Русскому надо зеркало ставить перед ним и все время рассказывать, кто он есть. Самая основная проблема в этой стране — в самих русских. Они, так уж получилось, излишне толерантны по своей природе. А в среде высоко агрессивных народов толерантность воспринимается как слабость. Так же как многие из нас воспринимают доброту как слабость человеческую. Со временем русский перестал верить себе. Он недолюбливает сам себя. Если бы я стал главой страны, то стратегией государства я бы сделал — сделать так, чтобы русский полюбил сам себя.

– Эти проблемы самоидентификации русских как-то связаны с тем, что сейчас происходит вокруг РПЦ?

– Вокруг РПЦ происходит то, что происходило тысячу лет назад, — атака на православие. Православие является основой тысячелетней культуры России. Российская культура — и 1000-летней, и 500-летней давности, и сегодняшняя — основана на православии. Именно поэтому Россия никогда не будет захвачена. А желающих много. Население России составляет менее 5% от населения Земли, но на нас приходится 30% всех мировых запасов полезных ископаемых. Если бы русские сказали миру: «Забирайте все, что у нас там есть за Уралом», поверьте, никому бы не было никакого дело до того, что сейчас происходит в российской православной церкви. Вариант один — разрушить православную основу русского человека, все то, что держит сегодня русского человека, и развалить страну.

– Вы считаете, что экономически проблемы Греции тоже связаны с православием?

– В новейшей истории Европы бомбили только православную страну. Атака идет на все православные страны, но Россия, Белоруссия, Украина — страны светские, а Греция — единственная конституционно православная страна, где церковь входит в состав государства. Америка и Европа — не прямо, потому что это будет гражданская война — своими поступками подводить Грецию к тому, чтобы отделить церковь. Греция не имеет своей политики, не имеет своей экономики, своего бюджета, теперь надо еще и церковь у нее отобрать. Да, там священники являются государственными служащими и получают жалование. А разве христианская идеология или проповедь не являются частью идеологии страны? Европа недовольна Афоном. Но это закрытая монашеская республика, которая существует более тысячи лет. Почему Европу не волнует, что к Черному камню в Мекке не допускают немусульман, но настаивает, что надо разрешить женщинам посещать Афон? Сильные старцы вроде Ефрема считают, что эти требования — попытка лишить будущего все православие. До тех пор, пока Греция остается православной страной, у православия есть будущее. Как только в маленькой Греции будет уничтожено православие, Россия уйдет на закат. Поэтому у России выход один: выступить инициатором консолидации. Когда Пояс Девы Марии был привезен в Россию, миллионы людей стояли часами на морозе. Это была демонстрация всему миру, что этот народ голыми руками не возьмешь. Выход один — начать атаку на православную церковь, дискредитировать ее. Расхолаживается среда — и можно брать. Эту страну держит только особо трепетная любовь к православию.

– Ефрема арестовали после того, как Пояс Пресвятой Богородицы вернулся из России на Афон.

– Когда Ефрем из России улетал в Грецию, я вместе с ним улетал из Москвы. Можно сказать, что Россия была благословлена перед выбором, именно Поясом Божьей Матери. Я был уверен, что все пройдет без потрясений. Ефрем мне сказал: «Я не понимаю незрячих политиков. Путин мог без проблем выиграть в первом туре. Я видел людей, которые приходили поклониться Поясу. В этой стране Путина не могли не поддержать». Вот он прилетает в страну и через два дня его арестовывают. Я его посетил в тюрьме. Можно много выяснять, зачем и почему... Там американский след — это 100%. Когда Ефрема заточили в камеру, все в Греции сказали: это не Ефрема арестовали, это арестовали православие. Информационный накат на патриарха Кирилла — это то же самое. Россию раскачивают, проверяя на устойчивость. Кирилл — величайший пастырь, интеллектуал, прекрасный оратор. Если он будет делать то, что от него требует Запад, он станет вторым Никоном. И это приведет к расколу России. Поэтому он делает то, что надо делать. Я еще раз говорю: Господь послал нам эту пару — Кирилла и Путина. Старец Арсений, я его очень почитаю, несколько лет назад сказал: «Очень жаль, что человечество не понимает: Путин — это оргАн в руках Господа, он пришел надолго и он перекроит этот мир». И он перекраивает! Когда он говорит Америке «Займи свое место!», он перекраивает мир. Когда он не позволяет бомбить Сирию, он перекраивает мир. Если бы он был у власти, и Ливия не была бы разгромлена. А каждый подобный конфликт — это наши проблемы. Полтора миллиона мусульман сегодня нелегально живут в Греции. В 10-миллионной стране. Какая может быть у нее перспектива?

– Что вы думаете о введение различных фильтров для будущих кандидатов в губернаторы, в том числе т.н. муниципального фильтра?

– «Единая Россия» инфицирована трупной палочкой. У этой партии нет никаких перспектив. Быть единороссом и быть членом партии — это разные вещи. Я не единоросс, я и не был им никогда. Я пришел в партию, потому что был в команде Грызлова, я еще не знал, будут ли партийные списки или нет. Я считал, что если я — не член партии, я дискредитирую человека, в чьей команде я нахожусь. Я сказал, что до тех пор, пока Путин будет лидером этой партии, я буду в ее рядах. Господь меня оградил, если бы я прошел под флагом Медведева в Думу, то это было бы для меня внутренней ломкой. Я еще не знал, кто поведет ЕР в Думу, когда был выведен из списка. Но когда я узнал, что поведет Медведев, я перекрестился и сказал: «Слава Богу! Потому что я иду всегда за личностью». У этой партии — когда я еще был депутатом, всегда об этом говорил — нет идеологии. Путин об этом не раз говорил: «Когда вы свою идеологию сформулируете?» А у нее сейчас идеология одна — партия власти! Конечно, они проведут всякие поправки. Но уже формируется гражданское общество. Они занимаются формированием государственной системы управления по принципу корпоративного управления. Но государство не есть корпорация. Вы поймите: в 90-е годы кто был в экономике, тот участвовал в приватизации отраслей экономики. Кто ничего не мог сделать в экономике — они пошли во власть. Они не хотели заниматься экономикой: брать заводы, приватизировать, возрождать их. Уже тогда было понятно: те, у кого ничего не получилось в экономике, попытаются приватизировать эту власть. И они приватизировали. Но это полпреступления. Они сейчас приступили к капитализации этой власти. ...Какие праймериз? Я хочу идти независимым кандидатом в депутаты. Если вы меня не пускаете — вы ограничиваете мои права. Значит это псевдовыборы. Зачем тогда тратить деньги? Пусть продолжают назначать. Если можно избирать, тогда я должен иметь право стать надпартийным кандидатом. В нашей стране нельзя не принимать во внимание мнение 40 млн избирателей, которые не проголосовали за Путина. Задача президента сегодня — консолидировать это общество и служить всему российскому народу, а не той части, которая за него проголосовала. Поэтому он должен был быть надпартийным. И губернатор тоже. Губернатор должен быть хозяйственником, он должен думать о том, чтобы рабочие места в регионе создавать, а не ходить ленточки перерезать. Я не хочу себя связывать с партией, которая работает против интересов страны.